О ТОМ, КАК ЭСЕН-ХАН ОТПРАВЛЯЕТ ПРОТИВ МАНАСА ВОЙСКО ВО ГЛАВЕ С ДЖОЛОЕМ

Акбалта направился вслед беженцам. Во главе сорока витязей и небольшого войска, верхом на взмыленном Торучааре, злой, как голодный лев, навстречу врагу помчался Кутубий, словно только что убили богатыря Манаса. Через некоторое время они слились в схватке с многочисленным войском противника.  

Как раз в это время на вершине высокой сопки, охватив ее с трех сторон, во главе с Нескарой и великаном Доодуром собрались все военачальники, смотрели в подзорную трубу, ища бежавших от них кыргызов, и совещались, как дальше вести бои.

Самый дальновидный предсказатель, умеющий читать чудодейственное заклинание, предводитель неверных Нескара, увидев Манаса, скачущего на поле боя, вздрогнул от страха и чуть не свалился со своего коня Чон Курена.

– Эй, богатырь Джолой, поди-ка сюда. Ты видел его?

Ни слова не мог вымолвить он, направил свою подзорную трубу на поле брани, пугливо дергаясь, стал всматриваться. Затем передал трубу Джолою и запричитал:

– Вон тот, на пестром коне, с обнаженным мечом, словно туча, собирающаяся пролиться дождем, с непохожей на нас внешностью и с грозным видом – уж не тот ли знаменитый Манас, слава о котором дошла аж до самого Пекина? Кровожадные глаза его горят, кажется, огнем. Вид его ужасен, и внешне он не похож на человека.

– Богатырь Нескара, ты никогда ничего не боялся, а тут даже в лице изменился.

– Богатырь Джолой, с тех пор, как я себя помню, я не видывал подобного зрелища. Горе мне, прибывшему на Алтай, не взяв с собой ясновидца, сумевшего бы предсказать о том, что произойдет. Неужели же я настолько слеп? Вот увидите, этот бурут рано или поздно пойдет на Пекин и учинит страшный погром. Честное слово, когда я увидел его богатырскую стать, меня всего передернуло, сердце мое забилось. Вот кто лев, способный одолеть любого, с кем сразится. Вот кто дракон, способный разгромить Пекин. Глянь, глянь-ка на его стать, на его силу, о, боже мой, Джолой, погляди на него, как он восседает на коне…

Не понравились велеречивые слова Нескары Джолою, и тот все смотрел на поле брани, то повернув подзорную трубу вправо, то снова бросая взгляд влево.

– Эй, Доодур, погляди и ты. Плечи его широкие, проклятый бурут, неужели же этот тигр уничтожит всех? Неспроста гневался Эсен-хан, не зря злился он.

– Эй, Джолой, погляди на его грозный вид, среди людей я не видывал подобных: Пятнистый леопард изготовился к прыжку рядом с ним, лев с короткой серой гривой и с разинутой пастью навострился с другого боку. Если придется нам с ним сразиться, то, боюсь, уничтожит он нас и будет гнать до самого Китая. Если набросится, то уничтожит, растреклятый этот бурут сможет даже отнять китайский трон. Давай, Джолой, будем осторожны, подумаем-посоветуемся и не станем на него нападать. Может, разошлем письмо с гонцами, чтобы нам в Китае, в Пекине многочисленное войско собрали? Может, затем окружить его, созвать колдуна и с помощью колдовства схватить его?

Джолой передал подзорную трубу великану Доодуру и начал так: