О ТОМ, КАК ЭСЕН-ХАН ОТПРАВЛЯЕТ ПРОТИВ МАНАСА ВОЙСКО ВО ГЛАВЕ С ДЖОЛОЕМ
– О господи, отец, а где дядя Акбалта? Где мой ровесник Кутубий? Где мои искусные и отважные воины, которых я оставил, чтобы они в любое время суток, перед любым врагом защитили малочисленных кыргызов? Разве они не смогли устоять?
– Сын мой, кара-китаи и маньчжуры – не то войско, чтобы ему противостоять. Разве мы сможем их одолеть, кто сможет победить такое многочисленное племя неверных? Нет, никому их не одолеть, никому не остаться в живых под натиском неверных, которым несть числа. А дядя твой Акбалта и друг твой сердечный Кутубий собрали оставшееся войско и вступили с врагами в сражение. Вот уже сколько дней и ночей они служат опорой и поддержкой воинам и вместе с ними сражаются на копьях и дерутся топорами. Словно дождинки, лились на их головы стрелы, словно град, сыпалтсь на них пули, земля вздымалась, пыль горела, китаи, будто волны, окружили обоих богатырей Акбалту и Кутубия, так что вряд ли они остались в живых. Как муравьи, заполнили они землю, как поток, наводнили всю поверхность и, наверняка, смели обоих. Вряд ли они выстоят и догонят нас, а может, статься, что вместе с ними враги уничтожат и женщин, и детей, решил я, и увел их всех сюда.
Узнав от бая Джакыпа положение дел, богатырь Манас устремился, словно лев, вперед:
– Напрягу-ка я все мои силы и, если будет сопротивляться этот калмак, погоню я его аж до самого Пекина. Попробую сразиться с многочисленными кара-китаями и отброшу негодных калмаков до самого Кангая. Нанесу я им мощный удар, догоню и отобью у них Акбалту и Кутубия. Пока жив Манас, ни один китай не посмеет ступить на нашу землю. Если объединятся все сорок семей кыргызов, китаям нас не одолеть. Не китаям разъединять кыргызов, не мне позволять им разъединить!
Манас слегка поостыл, остановил беженцев, собрал их старейшин и обратился к ним:
– Дорогие сородичи, до каких пор нам терпеть? Некогда жадный хан Алооке, позарившись на богатства Ала-Тоо, насильно выгнал нас из родных мест, и мы прибыли сюда, на Алтай. Но и здесь китаи и маньчжуры не давали нам покоя. Горемычный мой народ, я готов поселиться здесь на взгорье, сражаться все шесть месяцев и погибнуть за вас. Пока во мне еще есть славная моя душа, уж как-нибудь я найду управу на сильных кара-калмаков, я днем и ночью без устали каждый день стану воевать с ними. Смерть может всегда ожидать человека, так что не уходи, мой народ, не узнавши о моей гибели. Если же погибну за свой народ, то хотя бы пролейте слезы за меня. Затем, если не сможете противостоять неверным, подобным черным паукам, бегите тогда на Ала-Тоо.
Храбрый Манас получил благословение народа и вместе с сопровождавшими его сорока витязями, а также всеми присоединившимися воинами, способными драться на копьях и бердышах, отправился навстречу врагу.
Как только свернули к предгорьям Алтайских гор, они встретили войско во главе с Акбалтой. Когда Манас со своим отрядом приблизился, навстречу им верхом на Кулагере выехал белобородый Акбалта, одетый в доспехи и гордый, как сокол. Обрадованный Акбалта, а за ним следом Кутубий на радостях чуть прослезились, поздоровались и начали рассказывать обо всем, что произошло: