О ТОМ, КАК ЭСЕН-ХАН ОТПРАВЛЯЕТ ПРОТИВ МАНАСА ВОЙСКО ВО ГЛАВЕ С ДЖОЛОЕМ
Смирившийся с погибелью Кутубий беспокойно заметался. Услышав все это, бай Джакып, тоже смирившийся с тем, что лишится головы и своего скота, набросился с упреком на Акбалту:
– Ведь говорил же я, Акбалта, вот что ты сделал с народом? Это ты все время поддакивал Манасу, и вот мы наступили на хвост дракону. У китаев – огромное население, они не щадят напавшего на них и выпивают его кровь. Разве кто-нибудь от них спасся, разве кто вернулся к своему народу? Как мы сообщим Манасу, уехавшему в поисках приюта для нас? Как нам достичь Манаса, скитающемуся в поисках сородичей? Теперь обозленные кара-калмаки устроят нам резню. Услышит ли наш голос одинокий Манас? Ведь я говорил тебе, не трогай это многочисленное племя китаев, вот и получил сполна Акбалта. Тебе вот понравилось завоёвывать, и никак ты не угомонишься.
Оскорблённый словами бая Джакыпа, Акбалта встрепенулся и заорал:
– Единственное, что они могут сделать, так убить меня. Ну, что ж, погибну от рук многочисленных китаев. А разве есть на свете кто, который не умирает? А чего ты так испугался? Разве нужно страшиться смерти?.. Мы были связаны по рукам и ногам и изгнаны сюда на Алтай. Мы были изгнаны из родного Ала-Тоо, дорогой ты мой Джакып. Нас разлучили вот так со своим родным кыргызским народом. Не печалься, Джакып, не стоит печалиться! Манас не простой парень, он не позволит калмакам просто так нас захватить. Почему бы мне не сразиться против их бердышей, мечей и дубин, почему бы мне не сразиться насмерть с кара-китаями и маньчжурами? Каждому что суждено, то и получит, и уж если суждено погибнуть, так посмотрим смело смерти в глаза. Раз уж суждено чему быть, так того не миновать. Если сгорел огонь дотла, то останется лишь зола, а прошел человек свою жизнь до конца, то ему и уйти в иной мир пора. И огня во мне достаточно, и сил хватает, и мощь я найду, чтобы схватиться с маньчжурами. Да и Манас не из простых людей, чтобы забыв про нас, разгуливал где-то. Да, Манас не из беспечных людей, чтобы, запамятовав про нас, веселился где-то. Если только есть отважный Манас, он проломит головы проклятым калмакам, а кто будет сопротивляться, так двенадцати тысячам их уготовит могилы.
Так завершил свои слова Акбалта, ударили в барабаны и затянули карнаи и сурнаи, отправили гонцов во все стороны света, наспех собрали подготовленных воинов, разделились на группы, взяли в руки копья и мечи, припоясались огромными дубинами. Акбалта, гневно бросив взгляд на бая Джакыпа и что-то бормоча себе под нос, словно старый тигр, заревел, не страшась смерти, без оглядки по сторонам, и возглавил войско.
Через некоторое время оба войска сошлись. Пущенные стрелы падали, как дождь, посланные пули летели, как град. От истошных криков лопались барабанные перепонки, люди шли сплошным потоком, воины секли друг друга беспощадно. Вздымалась земля, небо было затянуто гарью, степь полыхала огнем, ломались мечи, крошились копья, трещали дубины, кольчуги рвались, словно торока, мирное поле мгновенно обагрилось кровью и было усеяно трупами.