О ТОМ, КАК ЭСЕН-ХАН ОТПРАВЛЯЕТ ПРОТИВ МАНАСА ВОЙСКО ВО ГЛАВЕ С ДЖОЛОЕМ
– Богатырь Караджой, на тебя только надеюсь. Учини разгром этому кровопийце из бурутов. Ты самый меткий стрелок, да и геройства тебе не занимать, возглавь воинов и отправляйся тоже к Манасу. Прикончи его скакуна, а самого его доставь ко мне живым. Если приведешь Манаса, исполню любое твое желание, сделаю правителем Бакбурчуна, уж я найду, чем тебя отблагодарить. Иди, поторопись, дорогой.
Затем Эсен-хан вызвал великана Джолоя. Когда тот с виноватым видом и с опущенной головой неуклюже подошел к нему, Эсен-хан тут же напустился на того с бранью:
– Эх, негодный ты оказался герой, Джолой. Я думал, ты можешь разнести весь мир, но ты оказался трусом. Я думал, ты съедаешь восемьдесят четыре пуда пшеницы, зато можешь убить восемьдесят воинов, но ты оказался всего лишь обжорой. Где я теперь найду таких силачей, как богатыри Донго и Каман? Ты отдал на растерзание бурутов лучших моих воинов, что же ты это наделал? Лучше бы ты сам подох, а то объелся, как толстый верблюд! Все твое войско было уничтожено, лучше бы ты сам сдох вместе с ними! Вот, что я скажу тебе, намотай себе на ус. Ты схватишься с этим кровожадным бурутом, и либо сам погибнешь, если суждено, либо найдешь способ и выколешь ему глаза, одолеешь его и зарежешь, как поганого барана. Если же не сумеешь его одолеть, то лучше умри достойно. Хоть шесть месяцев подряд сражайся с ним, но спусти кровь с этого негодного бурута. Ты лучше сдохни, чем ходить избитым, чем оставаться опухшим от побоев и окровавленным!
Эсен-хан злился, что потерял столько воинов, лишился стольких героев и силачей, и от этого еще пуще напустился на великана Джолоя, с тем и отправил его в поход.
Он также отправил Кун-Джан-Джуна во главе тысячи силачей, чтобы они схватили Манаса. Во главе еще одной тысячи воинов отправился и Ай-Джан-Джун на быстроходном коне со связанным сзади хвостом. Он был одет в кольчуги с цепями сзади и в боевые доспехи с непробиваемой грудью, которые ему подарил Эсен-хан. Они тоже были намерены схватить и связать Манаса и доставить его своему великому правителю Эсен-хану.
Оставив всех слабых, набрав всех ловких копейщиков, собрав всех мастеров боя на бердышах, надев на них казенные доспехи, призвав из монахов воинов в ватных кушаках и в широких сапогах, отправился уничтожить все сорок домов кыргызов и великан с необыкновенной силой Доодур. И все они ехали на мулах, которые шли без устали все сорок дней, легко одолевали любые перевалы, совсем обходились без воды и травы, спокойно переносили все тяготы войны. Чтобы догнать и связать Манаса, вслед за ним направился и знаменитый стрелок Караджой, весь утыканный девятицветными перьями попугая, разодетый в красные непробиваемые халаты. Вместе с ним ехали и мастера метания лассо с металлическими канатами в руках.
Ехал с тысячным войском даже Джолой, насмерть забивавший любого, с кем схватится, этот великан, в один присест съедавший целого бычка. Он был одет в синие доспехи, изо рта извергал дым, глаза горели огнем. Сильно задели его слова Эсен-хана, и он от злобы был готов выколоть глаза самому Манасу, а вместе с ним и Акбалте с баем Джакыпом, хотелось ему испить их крови, и от этого его щеки вздулись, и гнев выпирал с лица наружу. Чтобы схватить Манаса, ехал и богатырь Нескара, облеченный особой силой и геройством, отличным от остальных людей. Он тоже набрал себе тысячное войско из метких стрелков из лука, из лучших метателей лассо, из злобных неверных, которые не теряются даже при наводнении, не пугаются даже огненного пожара, бесстрашно устремляются вперед на противника.