ЖЕНИТЬБА МАНАСА НА КАНЫКЕЙ
"Если не отдаст с миром многолюдную Бухару, то я нападу на город и насильно отберу", – так думал мрачный и хмурый Чубак, выехавший из Алая с твердым намерением захватить престол бухарского хана Темира. Боевой его конь Когала, каждый раз, наступая на камень, крошил его в песок, мчался вперед грозной птицей, богатырь же, опоясавшись обоюдоострым булатным мечом, набрав себе многочисленное войско, возглавлял его верхом на коне. Когда он добрался до ворот Бухары, то из ничего поднял такой шум и скандал, что привратники прибежали во дворец к Темир-хану и доложили ему обо всем:
– Это могучий богатырь Чубак верхом на своем скакуне Когала, трудно подойти к нему, а сразиться с ним тем более невозможно. Один вид его наводит ужас, а если он нападет, то непременно разрушит город Бухару с двенадцатью вратами, разнесет все в пух и прах.
Темир-хан с придворными опешили и не знали, что предпринять. Когда в городе поднялся переполох, одна из двенадцати дочерей правителя, любимица бога, красавица-смуглянка, черноокая Каныкей примчалась к своему отцу и, заставляя учащенно биться сердца собравшихся, сказала:
– Позвольте мне, отец, сразиться с этим воином. Если погибну я, то за мной погибнете все вы. Если же одержу победу, то он больше никогда не посмеет сюда вернуться. Позвольте же мне, отец, сразиться с ним в чистом поле, испытаю его в сражении, проверю силу его. И если мне удастся, то я выбью его из города, прогоню в дальние дали.
Темир-хан знал характер своей дочери – если уж она вбила себе в голову что-то, то ее невозможно было отговорить. Да и другого выхода он больше не видел, так что пришлось дать свое согласие и благословение.
Заправив свое широкое платье под брюки, обвязав толстые косы на макушке, водрузив на голову булатный шлем из чистой стали, надела она непробиваемую кольчугу. Чтобы пронзить насквозь металл, взяла она в руки гладкую пику с острым, как язык у волка, наконечником, с утолщением железки на конце; нацепила на запястье острый кинжал, который всегда брала с собой на смертельный бой; вооружилась до зубов Каныкей, вскочила на своего коня Каракашку и помчалась в чисто поле.
Со стальным копьем в руках, пришпоривая коня синими сапогами, опоясавшись булатным мечом, отважная Каныкей, словно тигрица, рвалась в бой, яростно кричала и вызывала Чубака на единоборство. Чтобы подзадорить противника, она начала речь так:
– Ты, в одежде из синего репса, сидишь на серо-пегом скакуне, и вид у тебя такой, будто завоевал весь мир. Ты по виду привык, видать, на всех встречных нападать, вот и на благородную Бухару устремил свой взор. Эх, богатырь ты мой на пегом коне, приготовься в честном бою принять смерть. Если ты мужествен и отважен, поверни своего коня, чтобы без страха выслушать меня. Давай сразимся в честном бою, испытаем силы друг друга. Если ты сразишь меня, я оповещу о том весь мой народ, наденем на твою голову золотую корону, посадим на золотой трон и объявим правителем Бухары с двенадцатью вратами. Если же мне удастся сразить тебя, и ты уронишь голову свою, отрежу я ее и выставлю всем на посмешище.