ПОБЕДА НАД АЛООКЕ И ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ МАНАСА ХАНОМ
Сюда ближе правитель Самарканда Санчыбек, хан Коканда Козубек, всегда бывшие сами рабами, а жены их вдовами, никогда они не смели даже поднять голову перед грозным нечестивцем Алооке – и этих несчастных велел он позвать.
Хан Маргелана Малабек тоже был раздавлен унижениями и оскорблениями – к нему тоже послали гонца, чтобы тот поскорее пришел и разделил с ними радость, чтобы получил свою долю золота.
К Кошою, у которого уши были огромные, как щит, а очи ясные, как утренняя звезда, который был очень образованный, да и колдовские чары знал, к этому старцу, обитавшему в Чеч-Добо, к уважаемому Манасом человеку, которого он почитал, как пророка, отправил аж самого Аджибая и крепко наставлял:
– Старшему из катаганов, но святому для всего народа, самому ловкому и расторопному из богатырей, знатоку всех силачей, опоре всех горемычных и обездоленных, самому верному и преданному богатырю Манасу в бою с лютыми врагами дядюшке Кошою передай от меня привет. Пусть приготовит вьючный скот, чтобы увезти свою долю золота, которая не влезет даже во все его переметные сумы, а то дядюшка Кошой останется в накладе. Передай, чтобы сам дядюшка Кошой прибыл сюда, чтобы собственными глазами увидеть все это. Пусть он поровну разделит меж сородичами ту первую добычу, которая добыта львоподобным Манасом. Пусть не колеблется: он ведь у нас всегда был самым справедливым и честным, и даже святым. Пусть он собственными руками поделит добытое в бою между своим народом.
Так они разослали во все стороны света гонцов, чтобы все смогли убедиться в победе Манаса Великодушного и чтобы поделили меж собой золотое богатство Алооке.
Они послали гонцов к обессиленному и нищему люду.
Получив приказ от Бакая и Манаса, Аджибай вскочил на своего быстроногого бурого скакуна и помчался без отдыху, погоняя коня и днем, и ночью, по горам, по долам, по высоким перевалам, пересекая вброд быстрые и стремительные реки, и наконец доехал до хана Кошоя в Чеч-Добо. Соскочив проворно с Карткурена, он быстро привязал его на медную коновязь с золотым выступом, спотыкаясь о свой грозный меч, с улыбкою на лице и с радостью в устах обрадованный Аджибай приветствовал избранника святого духа старца Кошоя.
– Мир вашему дому, дядюшка Кошой!
– И вашему тоже, сын мой, проходи, проходи в дом.
– Как ваше здоровье, дядюшка Кошой?
– Слава богу, сын мой, проходи сюда. Да сопутствует тебе удача.
Аджибай достал из своей сумы письмо, написанное на белом пергаменте, и протянул его Кошою.
Прочитав, что хан Алооке изгнан из дворца, что все его крепости сровнены с землей, что все китайское войско разгромлено, что после большой битвы сам хан Алооке и все его сподвижники и воины уничтожены, что пришло время дядюшке Кошою прибыть и раздать людям все богатство, отнятое у китаев, распределить поровну и справедливо, прочитав такое письмо, богатырь Кошой понял, что Манас не из простых богатырей, и улыбнулся про себя.
– Ты, наверное, устал с пути, богатырь Аджибай. Сегодня переночуй у нас и отдохни. Пусть наш отважный богатырь расширит земли Кен-Кола и Таласа, дай бог ему удачу и силу, пусть Манас всегда будет крепок. Если так хочет великий Манас, я поеду на его пиршество, попробую разделить поровну первую его добычу, не обделив никого из людей.