***

– Лишившись опоры и сторонников, остались мы одинокими. Лишившись рогов и копыт, остались мы комолыми. Видать, пришли мы сюда лишь для того, чтобы отдать на растерзание кровожадного бурута все войско хана Эсена. Да, нас здорово пообщипали: кто погиб от рук этого ненавистного бурута, остальные едва унесли ноги оттуда. Несметное количество нас было, и вот мы все побиты. Честно надо признать, Манас оказался настоящим героем, способным дать отпор любому, кто нападет на него.

Неистовый Нескара был уже не тот, спесь с него спала, и он тоже обратился к друзьям:

– При первом приказе нашего хана мы всем войском нападали на врага и быстро расправлялись с ним. Как же мы теперь явимся перед нашим великим правителем после такого удара, когда разбили все наше войско?

Потеряв все свое войско, четверо днем и ночью шли вперед, погоняли своих лошадей и, наконец, явились пред очи правителя.

На башнях были зажжены огни, били в колокола, гвардейцы суетились в беспорядке, а вместе с ними и весь народ выбежал из дому, испугавшись, словно враг пришел, барабаны били громко, придворные не знали, что делать, и весь двор переполошился.

Проснувшийся от шума и гама Эсен-хан с растрепанными волосами на затылке, с взъерошенными волосами на макушке, навострившийся, как сизый тигр, накинув на плечи пуленепробиваемый халат, восседал на троне и смотрел пристально на четверых, вошедших во дворец. Еще вчера даже не знававшие бога, готовые учинить сильный разгром, пролить много крови, отсечь множество голов, четыре богатыря сейчас стояли, как провинившиеся дети, все в лохмотьях и в отрепьях. С дрожью в теле они стояли перед правителем и не знали, с чего начать, и каждый толкал другого, понукая, чтобы тот рассказал, и у всех у них был несчастный вид.

– Даже если проглотили языки, не молчите, свиньи.

– Дорогой правитель…

Первым слово взял Нескара:

– С многочисленным войском мы отправились пленить ненавистного Манаса. Сорок дней мы сражались с ним, жизни не жалели. Но Манас, оказывается, действительно богатырь, он самый неустрашимый боец. Самого Орго он разрубил напополам одним ударом своего копья. Затем он взялся крошить остальных наших силачей. Подумали мы, посоветовались и отправили Караджоя, чтобы он подстрелил его коня Торучаара. Когда мы окружили пешего Манаса и собрались было поймать в стальные сети, вдруг, откуда не возьмись, подоспел хан катаганов Кошой со своим десятитысячным войском и стал крушить всех подряд.

– Мой правитель, – подхватив слова Нескары, вступил в разговор Джолой. – Этот пеший Манас после того, как сел на Айбанбоза, подаренного ему Кошоем, снова стал недосягаемым и тотчас сломал хребет силачу, напавшему на него. С грозным на вид и неистовым по силе проклятым Манасом Нескара бился шесть дней и, получив шестьдесят ран, еле унес ноги с поля боя. Манас уничтожил всех калмацких лучших богатырей. Столько крушений он нам нанес, столько людей перебил. Он бил подряд всех, кто на него нападал. Мы хотели победить бурута, но остались побежденными. Мы хотели побить бурута, но остались побитыми. Сколько наших мужественных воинов мы отдали на растерзание этого льва. Не то, что дань, даже камушка не дал бурут, и все сорок семей собрались к себе на родину. Тут на пользу оказался Манас, все буруты уехали к своему народу. Ушли ваши бродячие подданные к себе на родину, а мы, даже не осилив их старцев Акбалту и Джакыпа, упустили из рук все сорок семей. Поехали мы за данью и оставили лежать мертвыми многих своих воинов. Стали они жертвою могучего тигра, зарезали их всех. Теперь только вороны и стервятники насытятся мясом погибших на поле брани силачей и великанов.