О ТОМ, КАК ЭСЕН-ХАН ОТПРАВИЛ СВОЕ ДЕСЯТИТЫСЯЧНОЕ ВОЙСКО ДЛЯ ПОИМКИ МАНАСА

– Великаноподобный Донго, я не стану слушать твою мольбу. Помни, глупец, пока не заполучу Манаса, пальцы мои будут держать тебя за глотку, а меч будет висеть над головой!

Царь отпустил ворот Донго и подошел к калмацкому хану Джолою.

– Я полагал, что ты самый сильный и самый отважный богатырь, что ты не из мира сего. Ты, бывало, скручивал некоторых силачей, и я, не доверявший ни одному китаю, полностью доверял тебе даже при том, что ты калмак. Ты один сам стоил тысячи силачей. Ты никого не оставлял без поражения, ты сам один мог одолеть семьдесят великанов, вот какой ты был.

Тотчас Джолой пал ниц и склонил голову:

– Я тысячу раз благодарен вам, мой хан.

– Тогда слушай, Джолой. Набери себе людей из тех, кто хорошо сражается в бою, кто мастерски владеет копьем, кто метко стреляет из оружия, кто ловко орудует мечом, кто умело справляется с бердышом, и отправляйся в поход на бурутов. Свяжи по рукам и ногам строптивого Манаса и приведи ко мне. И чтобы нигде у него не было ссадин, не было меток, не мучай его и приведи ко мне целехоньким. Этому негодному кровопийце выбери лучшую невесту, нам нужно от него потомство. Если у него родится сын, наденем тому на голову золотую корону, усадим на золотой трон и объявим его царем.

– Все будет сделано, как вы велели, хан мой, – хан Джолой сложил руки на груди, неуклюже склонился перед Эсеном и с почтением опустил голову перед ним.

– Хан Джолой, богатырь Донго. Слушайте меня и запоминайте хорошо. Если вы упустите Манаса и вернетесь с пустыми руками, не ждите от меня пощады. Накину на ваши шеи веревку и повешу живьем на виселице! Я буду пытать вас, как никто, и уничтожу весь ваш род! Не сможете привести Манаса, то и считайте это своей погибелью. Именно он принесет вам немало страданий, он учинит вам разгром, он устроит вам переполох и поотрубает ваши головы, помните об этом.

Сразу же после этого забили в барабаны, многочисленные воины сели верхом на носорогов и верблюдов, на мулов и слонов и выехали из Большого Пекина, чтобы схватить и привести Манаса. Собрав всех воинов кара-калмаков и маньчжуров, размахивая серым знаменем и верхом на коне Ачбуудан, одевшись в панцирь и ощерившийся, словно тигр, вел своё бесчисленное войско хан Джолой. В доспехах с золотым воротом и медными рукавами, словно сизый лев, изготовившийся к прыжку, вел свое огромное войско великаноподобный Донго. Из-под ног несметного полчища пыль вздымалась в небеса, закрыв плотной пеленой солнце. Копья сверкали, трубы трубили, барабаны грохотали так, что у людей сердца трепетали от страха. Казалось, горы вокруг рушатся, деревья выворачиваются с корнем, и по земле будто проходит селевой поток.

Сколько дорог исходили, сколько гор обошли, сколько рек перешли вброд – и через несколько дней десятитысячное войско под семью флагами наконец добралось до Алтая. Когда распределили войска по берегам рек, собрались хан Джолой и богатырь Донго на совет. Первым начал речь Джолой:

– Богатырь Донго, эти места очень красивые, воздух чист. Очень удобно расставлять караул. Здесь сделаем привал, войска наши шли и днем и ночью, поэтому устали. Пусть передохнут. Тем временем разведаем, где Манас. Выдвинем каждый по сто человек на дозор. Пусть срели них будут шестерых торгашей, наполним грузом караван в сорок верблюдов и впридачу добавим двести силачей.