Свидание Манаса с Каныкей

Сильными руками взяла,
И у золотого кола
Стал землю рыть Ак-кула.
Стала хлопотать Каныкей,
Двигаясь, как стройный элик*,
Пригласила в шатер гостей,
И Манас к ней первым проник.
А за ним все сорок чоро,
Льва сопровождая, вошли,
Старшинство соблюдая, вошли,
Вежливо приседая, вошли.
Стали гости пить натощак,
Опьянил их крепкий арак*,
Одурманились там
Питьем кумысным они.
Очаровались там
Столом живописным они,
Отпускали шуточки там
Девушкам бескорыстным они.
Зашумело у них в головах,
Стало им жечь кишки,
Капли пота сверкали на лбах,
Развязались у них языки.
Новые напитки еще
Каныкей придвинула к ним,
Веселость прихлынула к ним,
Скромность покинула их,
Расхвастались, не стыдясь:

"Всех ученостью я затмил! —
Вскочив, один закричал, —
Въедливыми вопросами я
Важного ходжу утомил".
"А я, — другой закричал, —
Невежеством всех затмил,
С самыми темными я
В невежестве состязаться могу,
Я всех бы их разгромил,
Сора нет у меня в мозгу!"

"Уймите хвастливый крик, —
Улыбаясь, сказал старик,
Убеленный сединами старик, —
Кто ученостью нас пугал,
Тот мало ее припас.
Первый попавшийся аксакал
Ее бы живо растряс.
Кто невежеством щегольнул,
Тот тоже нас обманул:
Истинный невежда лишь тот,
Кто к Манасу еще не примкнул".

Привстала умница Каныкей
И такую речь повела:
"Слушай, друг Манасов, аяш*,
Уважаемый Алмамбет,
Слушайте, в перезвоне чаш,
Кырк-чоро, мой добрый совет!
Как мелкий лесной мураш,
Кишит неприятель ваш,
Китайцам ведь счета нет.
Чтоб помочь от знойных лучей,
Чтоб стужа вас не трясла,
Чего я не припасла?
Чехлы есть для ваших мечей,
Чапраки есть для ваших коней,
Чулки есть для ваших ступней,
Чесаная овечья шерсть
Чресла бы вам облегла.
До утра переждать бы вам!
Всё у вашей золовки есть:
Время для подготовки есть,
Вдоволь сноровки есть,
Кошмы для ночёвки есть,
Кузнецы для подковки есть,
Кареокие тут плутовки есть..."

"Не надо нас соблазнять, —
Ответил ей Алмамбет, —
Время нам негоже терять,

Седло на ложе менять,
Обойдется дороже рассвет:
Перестанут звезды сиять,
Поход наш благословлять.
Помни, что твой супруг —
Племени киргизского рукоять.
Покорны, как меч, мы ему,
Помни это, аяш!
Под силу ль тот меч кому?
Нас к Бейджину Манас ведет,
Родины своей рукоять".

Не стала ему отвечать
Лукавая Каныкей;
Заиграла глазами она,
Загуляла плечами она;
За пояс взявшись рукой,
Загремела ключами она;
Из тех золотых ключей
Ключик она взяла,
Тридцать отборнейших силачей
Она к себе позвала;
Ключиком тем казну
Заветную отперла;
Знатный курджун силачи
Захватили из кладовой;
Затаившим дыханье гостям
Зрелище то было впервой:
В три обхвата был этот курджун,
Полосатый этот курджун.
Нар* поднять бы его не мог,
Надорвался б под ним и лег.
Разве только сила слона,
Чья подобна кряжу спина,
Под такую поклажу годна.
"Угадайте, — молвила Каиыкей, —
Что внутри курджуна того?
Если пыль я сдуну с него,
Если руку засуну в него,
Колпаки тонкорунные я