ПОБЕДА НАД АЛООКЕ И ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ МАНАСА ХАНОМ
Преследователи и днем и ночью гнались за противником и дошли до берегов Кум-Арыка. Когда забрезжил рассвет, и стало светать, отряды Алооке вброд перебрались через Шыта-Кечуу и Таш-Кечуу, и у самого предгорья мудрый Бакай поднялся вверх, чтобы обозреть округу. В это время в местности Бойрок, у берегов Большого Ак-Чия, в белом шатре со златоткаными шнурами восседал богатырь Алооке. Клубами вился дым – это отряды Алооке остановились на отдых.
Отряды бежавших, вместе с прихваченным златом и серебром, тыргоотов и маньчжуров, с их главарями и самым главным правителем Алооке, уверенные, что им удалось избежать кары этого кровожадного Манаса, мирно отдыхали в шатрах, и воины лежали, облокотившись на руку, и едва успокоившись.
Понаблюдав издалека за руками отдыхавшего на привале Алооке, Бакай размышлял. Этот нечестивец Алооке, этот горе-богатырь, оказывается, собрал все племена сорока китайских ханов, и вот теперь длинной колонной, где и стар и млад вместе с свирепыми силачами, движется по направлению к своей столице. Он собрал кровопийц, снимавших скальпы с тех, кто перечил им, он собрал всех страшилищ с бровями, как у лежачей собаки. Здесь полно чиновников, нацепивших на себя шарики, также много силачей, переламывающих кости любому борцу, тут и богатыри с залысиной на голове. Если все силачи восемнадцати тысяч миров нападут на нас, то здесь без богатыря Манаса нам не обойтись. Они готовы наброситься на противника, словно волки с разинутой пастью, и если здесь не будет могущественного Манаса, то они разнесут на части всех, кто посмеет с ними сразиться. Если храброго Манаса тут не будет, кто посмеет пойти против них, ведь их несметное число, они никого из напавших не оставят в живых.
Лучшие китайские воины, во многих кровавых сражениях восседавшие на мулах и носорогах, освоившие тысячи видов воинского искусства, с бердышами да булавами в руках охраняли покои богатыря Алооке в белом шатре. Обратив внимание на пышность и торжественность Алооке, на его стать, изумленный мудрец Бакай проникся жалостью к своим лучшим храбрым молодцам, которым придется сразиться с таким могущественным и хорошо обученным войском: "Если вдруг придется воевать с таким многочисленным войском, что же станется с темной ночью при темной луне? Дай бог ему здоровья, если схватится с этим нечестивцем храбрый Манас, тогда что станется с ясным днем при ясном солнышке?" Так думал он, предвидя большое сражение и гибель многих воинов.
Только подумал он об этом, как вместе с сорока витязями во главе со старым Кыргылом, со знаменем с золотым полумесяцем в руках появился Манас. Ранее не видевший такой выправки храброго Манаса, старый Бакай опешил и стоял с открытым ртом. Впереди двигался пятнистый леопард, готовый наброситься на любого врага, позади Манаса сопровождал сивогривый лев, осматриваясь и облизываясь в предвкушении жестокой борьбы. Еще один покровитель, серый тигр, шел рядом с мужественным предводителем войска. Огромная птица Симорг устремилась с небес, будто собираясь прямо сейчас схватить противника. Сорок покровителей-ангелов разом вынули обоюдоострые мечи, готовые сразить всех врагов. Раздетый до пояса святой Хизр напутствовал Манаса, всячески поддерживая своего героя. Ведь, помимо единого бога, ему покровительствовали Шай-Ата и Хизр, а вместе с ними двенадцать витязей вели на поводу разгоряченного Аккулу. Аккула же вздыбивал два передних ноги, рвясь в беспощадный бой. Восседавший же на нем хан Манас воистину был готов править всем миром. Такой Манас уж не спустит никому, думал в это время мудрый Бакай, напрасно я тревожился. Обрадованный при одном виде Манаса, Бакай так обратился к славному герою: