***

Бай Джакып был непомерно рад, мир ему казался прекрасным, и он еще больше восхищался жизнью, тысячекратно благодарил бога, настроение его было хорошее, и он был абсолютно спокоен.

Джакып собрался устроить большой праздник по случаю рождения сына и направил гонца, чтобы пригласить Акбалту. Акбалта очень скоро был у него.

– Дядюшка Акбалта! – начал Джакып. – Господь бог меня облагодетельствовал, вот я и решил устроить большой праздник по случаю рождения сына. Слава богу, у меня восемьдесят тысяч овец, лошадей без счета, более шести тысяч верблюдов. Созовем родственников из Андижана и Ташкента. Пригласим и близких родственников кипчаков, усуней и найманов, аргунов тоже позовем. Если не встречаться друг с другом, не гостить, то и близкая родня, оказывается, станет отдаляться.

– Ты прав, уважаемый Джакып. У нас в обычае отцов получать благословение от народа. Давай это сделаем осенью, к тому времени и скот будет тучным.

Посоветовались они так и, назначив день, отправили более тридцати гонцов в разные стороны, чтобы созвать гостей. 

К осени бай Джакып осел на равнине Уч-Арал на берегу реки Кара-Суу. Для встречи гостей было установлено более тысячи юрт. Приехали гости из Самарканда и Джизака, из Олуя-Аты, Ташкента, Или и Чуя, еще дальше из Тибета, отсюда из Урала, а с востока из Китая. А монголов и калмаков было видимо-невидимо в аиле.

"А открою-ка я казну да зарежу крупный скот", – горделиво решил бай Джакып и зарезал пятьсот лошадей, две тысячи овец, сто быков. Привез сто верблюдов фруктов и овощей, сто верблюдов риса. Повесил высоко ярко-красное знамя, оставшееся от хана Ногоя, и начал праздновать. Праздник длился семь дней подряд, народ нагулялся вдоволь, тридцать скакунов участвовали в соревновании, главным призом стали пятьсот лошадей и тысяча овец, на том и разошелся народ.

Бай Джакып, неся в подоле сына, а за ним и Чыйырды вошли в белую юрту, где сидели кипчак Байджигит, кыргыз Эламан, из Андижана старик Куртка, из аргынов Каракожо, из нойгутов Акбалта, из ногайев Эштек, из турков Абдылда, из Ташкента Убайдулла и из катаганов Мунарбий. Они каждому на плечи накинули по черному чапану, расшитому золотым узором.

И бай Джакып так начал свою речь:

– Уважаемые аксакалы! Здесь собрались мы все дети от одного отца. Китаев, калмаков и маньчжуров мы отправили восвояси. И вот теперь пришел я к вам, чтобы попросить дать имя моему сыну.

Все сидевшие расстерянно зашушукались, ни одному из них в голову не пришло какое бы то ни было имя. Все с недоумением смотрели друг на друга, не находя подходящих слов.

И вдруг неизвестно откуда появился белобородый дервиш с посохом и бубенцами.

– Судя по тому, как важно вы сидите, как богато вы одеты и как мудро вы смотрите, видно, много судеб вы уже определили. Но сейчас, видать, вы озадачены, вас мучают сомнения и вы сильно озабочены.

Дервиш остановил свою речь и оглядел сидевших. Так как никто не смог что-либо ответить, тишину нарушил Бердике.