ЗАВОЕВАНИЕ КЫРГЫЗОВ АЛООКЕ-ХАНОМ
Волею судьбы в назначенный час, прожив дарованные ему все дни, снарядился кыргызский хан Орозду в далекий свой путь, откуда уже нет возврата. Китайский хан Алооке был грозен и суров, разорил он дома в мирных кыргызских селениях, заставил плакать девушек и женщин, обагрил кровью всех, кто оказывал сопротивление.
Некому было сопротивляться, некому выступить против, и калмаки, китайцы с манчжурами издевались над народом, измывались над женами, овладели юными девушками, не успевшими достаточно созреть. Сожгли они дома, разорили жилища, и над всем народом кыргызским нависла угроза полного уничтожения, сирые без правителя жители оказались под властью чужеземцев.
"Уж был бы жив Орозду, не видать бы всех этих унижений", – плакали разоренные и растоптанные семьи, плакали старцы со всем своим народом, плакали юные девицы, которых угоняли в рабство, и весь народ погрузился в печаль, и горести одолели всех людей.
Еще вчера живший в мире и благополучии народ в одночасье лишился своей свободы. Несметные вражеские войска напали и опустошили многочисленный народ кыргызов, погасили огонь очагов, увели в рабство, изгнали с родных мест и рассеяли людей по всем четырем сторонам света, навели ужас на бежавших врассыпную жителей. И побрели несчастные кыргызы, не вынесшие унижений и поборов Алооке, – кто на Алтай, кто на Кангай, кто в Иран, а кто и подальше. Некоторые же осели за необъятным Кашгаром, у подножья гор Кебез-Тоо. Осиротевший без правителя народ, не будучи в силах собраться вновь, растерялся от свалившихся на него невзгод, лишился отцовских земель, пустился в бега и побрел по миру.
Рано потерявшие отца семь сыновей Орозду не в силах были выдержать натиск многочисленных калмаков, не сумели найти ни опоры, ни мудрых слов, чтобы остановить врагов, и те разграбили их, отняли у них весь скудный скарб, весь скот, доставшийся в наследство, сами же кыргызы в горе и печали остались ни с чем, и возрыдали они, голые и сирые, в чистом поле.
Шли годы, дети их повзрослели, возмужали, и народ стал крепче, готовый вскочить на коней, чтобы помчаться в чисто поле, и тогда Акбалта из рода нойгут собрался найти всех своих людей и пошел искать их. Он тоже был забит и захвачен ханом Алооке, он тоже испытал неимоверные трудности, горести и лишения, травлю и унижения. Захотелось ему объединиться с сыновьями Орозду, быть с ними вместе в радости и в горе, в сражениях и в походах, в победах и в поражении, не хотелось ему каждый год платить дань молоденькими женщинами и совсем юными девицами, отдавая последние богатства. Уж лучше сражаться с ненавистными кара-китаями и маньчжурами, и вот он мужественно и смело, в то же время с глубоким почтением обратился к Джакыпу:
– Дорогой мой брат Джакып, выслушай, пожалуйста, меня. Тыргооты всеми силами напали на нас, во главе их стоял хан Алооке, разломили они мне хребет, сломили мое сопротивление, захватили наших богатырей, воинов наших разбили наголо. Ненасытен этот пес Алооке, кровожаден чрезмерно, потребовал он у моего народа дань в шесть тысяч слитков серебра да в тысячу мехов выдры.