ВСТРЕЧА С ЛИСОЙ И АРХАРОМ

И лиса единым прыжком
Очутилась на месте том,
Где стоял караул за хребтом.
Не осталось в мире угла,
Где бы носом не повела.
Увидала она издали,
Как разрыхлено лоно земли,
А на выступе, на хребте,
Ухитрилась она в темноте
Трех тулпаров следы прочесть.

Значит — здесь разведчики есть!
Этот год — самый страшный год:
Он смятенье Бейджину несет!

Побежала она быстрей
Средь колючих горных камней,
Но следил Алмамбет за ней.
Он держал наготове ружье,
Он прицелился в морду ее,
Но пробил ей ногу свинец.
Чует хитрая: здесь ей конец.
Где, проклятая, силы взяла?
Понеслась вперед, как стрела,
Даром, что на трех ногах,
Словно молния, мчалась впотьмах.

Вдруг появился герой Сыргак,
Мысли быстрей примчался он.
Полетел за лисой Сыргак,
С косулей состязался он,
Но пыль Калтар взвила горой,
Чтоб с пылью тон смешался он!

Силы собрала свои лиса
И побежала в свои леса,
Но воззвал Сыргак к небесам,
Поскакал Сыргак по лесам,
И к лисице добрался он!
Только юркнуть хотела в нору —
Показался Сыргак на юру.
Пикою пронзил ей бок,
Вывалился шерсти клок,
Надвое переломился хребет,

Обрадовался Алмамбет.
Прискакал — неверных гроза,
На ресницах блестит слеза.

Вдруг заметил он груду камней.
Груду частых камней, а в ней,
Как верблюд, разлегся мешок,

Кожаный Конурбая мешок.
Алмамбет и Сыргак вдвоем
Распороли мешок и в нем
Видят особенную шубу.
Если б сюда Конурбай заглянул,
Чтобы проверить свой караул,
На себя тогда б натянул
Эту особенную шубу...

Обрадованный несказанно тогда,
Обещая Коросану барана тогда,
Обещая Бабедину [1] барана тогда,
Пополам разрубая мешок,
Кожаный Конурбая мешок,
Что подобно верблюду лег,
Алмамбет, наконец, извлек
Эту особенную шубу.
Шубу надел на себя — и что ж?
Стал Алма на себя не похож,
Чуден, неузнаваем он:
Сделался Конурбаем он!
Видом поражает своим:
Золото блеском мигает своим,
На макушке блестит как раз
Величиною с кувшин алмаз!
Важный такой и строгий он,
Тучный, широкосапогий* он.
Смотришь и шепчешь в конце концов:
Это — истинный хан жрецов
Конурбай, обмана здесь нет,
Так на него похож Алмамбет!
Забавляется он табаком,
Трубкою с золотым чубуком,
Вьется дым вокруг голубой.
Видно сразу: перед тобой
Встал Калча*, громадный, как дом.
Наимудрейшая Каныкей,
Наихитрейшая Каныкей

[1] Коросан и Бабедин - имена мусульманских святых.

На память курджун подарила Алме,
Попону в курджун положила Алме,  —
Знаменита попона та,
Шелком расшита попона та,
Шерстью подбита попона та!

И Каныкей сказала: "Герой!
Этой попоной коня покрой —
С Конурбаевым Алгарой,
С Конурбаевым конем
Станет схож твой конь во всем"!

Развязал свой курджун Алма,
Разобрал попону потом,
Расседлал Саралу Алма,
Разостлал попону на нем.
Что же стало с его конем,
С желтополосым его Саралой?
Конурбаевым стал он конем,
Конурбаевым Алгарой!