Возвещение похода

Без оглядки, голову очертя,
Безжалостно коней колотя,
Друг друга опередить стремясь,
Властителю угодить стремясь,
Прискакали при свете зари
К Манасу богатыри.
Взошел Манас на курган —
Всякий струсил бы перед ним,

Ибо гневом он был обуян.
Изменился Манас в лице,
В глазах полыхал пожар,
Это был живой аджидар*.
Оттопырилась, размякая, губа,
Распузырилась другая губа;
Он глядел, как полночь глядит,
Был, как пасмурный день, сердит.
Губы он вздул, как ножны,
Щеки были напряжены
И усами вооружены.
Каждый ус был на меч похож,
В глазах огонь бушевал,
Визг и скрежет рот издавал.
Верблюда он напоминал,
Что от похоти изнывал;
Виски его мрак покрывал,
Волосами Лев потрясал.
Так в тот час они густо пошли,
Так обильно они росли,
Что поспорить с шерстью могли:
Пять пайпаков* бы шерстяных
Можно  было связать из них.
Вот как выглядел Лев-мудрец,
Возмущенный Манас-храбрец.

Сорок батыров, почуяв гнев,
Содрогнулись, как мел побелев.
В землю опущенных глаз
Не смели поднять они.
Напрасно азаном*  вдали
Мулла за курганом, вдали,
Взывал к мусульманам, вдали:
Кырк-чоро к нему не пошли,
Не встали они с земли.
"Мы сидим, как сидит Манас, —
Говорили они меж собой. —
Бархат был под ним и атлас —
Он сменил их на холм сырой.
Лишь вчера на перины он

Клал свою гриву Льва,
А теперь его львиный сон
Ублажает одна трава;
Лишь вчера он сидел в тепле,
В стенах роскошных палат,
А теперь, объявив казат,
Сидит на сырой земле,
Обмораживает свой зад,
Согревается лишь в седле.
Что еще нам предстоит?
Чем нас Манас угостит?"