Глава VII. Поминки по Кёкёктёю
- Только что женившийся шалун! У тебя кости стали мягкими после медового месяца! Ведь калмыкский балбан Джолой способен вырвать руки у тебя, как у малого ребенка. Киргизы не стерпят этого, и тогда начнется между народами битва великая.
Так обращался Кошой по порядку ко всем киргизским балбанам, но ни один из них не подошел для поединка.
Тогда пришел Кошой за советом к Манасу:
- Против этого капыра Джолоя должны выступить или ты, или я. Больше никто не сможет выйти на майдан, да если и выйдут, какая от этого будет польза?
Манас сказал ему:
- Я слаб в пешей борьбе. Я могу сражаться только на коне. На битву с пиками и на конный бой выйду я, на ручную же борьбу выходи ты.
Кошой вспомнил тогда, что ему уже восемьдесят пять лет и что нет у него уже прежней силы. Погоревав об этом, он все же согласился и сказал:
- Все равно моей голове будет одна смерть! Я не могу не послушаться тебя, Манас! Пусть твое слово будет делом. Я выйду. Но мои шимы уже потрепались. Стоит Джолою дернуть их, они расползутся, и я стану посмешищем для народа. Найди мне прочные шимы.
Стали искать, но ничьи шимы не подходили Кошою. Тогда Манас сказал:
- У Чалыбая или Аджибая есть мои шимы, возьми их, если и они не подойдут, то других нигде нет.
Разыскали шимы Манаса, но Кошою и они не подошли. Тогда Манас с упреками набросился на Чалыбая и Аджибая. Зорко осмотрели Чалыбай и Аджибай шимы и обнаружили, что в швах у них есть скрытый запас. Они быстро распороли швы, надели их на Кошоя, и они оказались впору. Очень обрадовался Кошой.
- Замечательные шимы, кто бы мог их сшить? - спросил он Манаса.
Усмехнулся Манас в усы и ответил:
- Каныкей до сих пор не имеет ребенка и тоскует о нем. Это она искусно сшила эти шимы, чтобы получить благословение борца. "Это принесет мне счастье - ребенка", - сказала она.
Тогда Кошой позвал Каныкей и произнес свой бата:
Желание исполняет один только Аллах!
Если он пошлет тебе ребенка,
То пусть он будет не дочерью, а сыном,
Пусть он будет не медведем, а львом.
Пусть он сразит всякого, в кого будет стрелять.
Пусть он свалит всякого, с кем будет сражаться.
Пусть он пасет коней только в густых травах.
Пусть никто из людей его не превзойдет.
Всколыхнется от его удали степной ковыль.
Порадует он всех своих родичей.
Прольет он черной рекой вражью кровь.
Почувствует его силу все народы.
Кровь врагов он будет лить, как воду.
Вместо одежды он будет распарывать чужие войска,
Вместо шапок он будет сшибать головы.
Вместо ткани он будет прокалывать глаза,
Все, чего только коснется его рука,
Он превратит в камень и пепел.
Сопротивляющегося врага
Пусть он режет, как козла.
Пусть его имя будет Семетей.
Пусть сын снохи - келин Арууке
Будет ему всегда советчиком,
Будет ему истинным другом.
И назовут того советчика - Кульчоро.
Пусть он будет гибок, как ива,
Пусть он будет другом Семетея,
Когда он разгневается.
То пусть прикончит
Абыке, Кёбёша и хана Джакыпа.
Пусть он прикончит и сорок чоро,
Если они не послушаются Семетея.
Пусть он сравняет холмистую землю,
Пусть он наточит свой черный булат.
Когда же на язык ему придут проклятья,
Пусть он прикончит и хана Конура, -
Так закончил свой бата Кошой.