Глава XI. Семетей. Переход Акаяра на строну киргизов.
Я не знал тогда, кто эти враги. Только недавно я узнал, что мы воюем с киргизами. Это я моего родного брата Джамгырчи, по велению Конурбая, убил своими руками.
Кульчоро! Когда я услышал о храбрости Семетея и о твоей отваге, я стал молить Бога: - "Дай мне возможность встретить моих братьев!" - и вот теперь моя просьба исполнилась. Поезжай и передай твоим аба, Бакаю и Семетею, мои слова с начала и до конца. Объединившись вместе, давайте разобьем Конурбая. Мне известны все его тайны. В будущем сражении я выйду на поединок в непроницаемой для пуль одежде Конурбая и Нескары, а навстречу мне выезжай ты. Когда мы сразимся в поединке, ты уведи меня к Бакаю и Семетею, как взятую у китайцев военную добычу. А раз мы оставим наших главных врагов без их непроницаемых для пуль одежд, их легко будет победить. О, Кульчоро! Меня, своего брата, с уже поседевшей бородой, хотя бы перед смертью верни обратно к моим родным. Смотри, не забудь мои слова, я теперь все сказал. Поезжай, желаю тебе благополучия!
На это, удивленный и обрадованный, Кульчоро так ответил Акаяру:
- Милый мой абаке, разве только бог отнимет у меня память, а то я не забуду ни слова из того, что ты рассказал.
Он дал крепкое обещание, поклялся ему в дружбе до смерти и в знак того, по обычаю, облизал острие своего меча и поцеловал дуло ружья (85).
- Если я тебя не признаю братом, пусть накажут меня духи предков и сам Бог, если же почему-либо ты не вернешься, пусть Бог покарает тебя, - ответил Акаяр.
Оба они поклялись своей жизнью.
Кульчоро догнал Тайбуурула и, еще раз договорившись обо всем со своим названным братом Акаяром, отправился обратно.
Акаяр между тем, не сказав никому ни слова о своем разговоре с Кульчоро, возвратился к своему войску. Весть о том, что Кульчоро, перебив батыров, увел Тайбуурула, дошла до Конурбая. Узнав о случившемся, он чуть было не умер от огорчения, стал рвать себе бороду и усы, лицо его позеленело, от волнения и гнева он чуть было не перебил весь свой народ. Позвав к себе своих знахарей и батыров-великанов, он сказал им:
- Негодные вы! Пусть вас возьмет к себе Бог! Каждый из вас по своему виду, кажется, мог бы перевернуть весь мир, а на одного киргизского батыра у вас не хватило силы. Попавшего к нам в плен Тайбуурула вы позволили увести. Чем быть вам живыми, лучше было бы вам умереть! Бы опозорили мои черные глаза. Пленение Тайбуурула было ведь равно смерти Канкора Семетея. Как говорит пословица: "Тот, кто освободит пойманного зайца, разве может поправить свои дела?" Приехал только один батыр, и вы ему позволили побороть себя. Если же приедут Бакай и Семетей, что вы будете делать? Живому вы мне выкопали могилу!
Начинайте вновь сражение, пусть умрут все, не только простые, а пусть умрут и ханы! Где Тайбуурул, где батыры?
Сказав так, он обратился к Акаяру:
- Ты должен привести назад Тайбуурула.
Акаяр, поклонившись Конурбаю, ответил:
- Сказанное тобою совершенно справедливо, хан! Придя сюда с многочисленным войском с тем, чтобы разграбить и уничтожить всех киргизов, вместо того мы позволили попавшего нам в руки как добычу Тайбуурула освободить одному батыру. С какими глазами мы возвратимся теперь домой? Все, кто только ходят и дышат, будут смеяться над нами. Дай мне своего Алгару, я поеду один, уничтожу всех киргизов, отрублю головы Бакаю и Семетею и приведу тебе назад Тайбуурула.