Глава XI. Семетей. Переход Акаяра на строну киргизов.

Тайбуурул, хотя и не умел говорить, но, узнав Кульчоро, от радости заржал и принялся обнюхивать его шею и голову.

Как только конь оказался на свободе, он, не останавливаясь ни на миг и не срывая по дороге ни ветки тальника, ни травы, вихрем понесся к Семетею в Талас. Кульчоро же помчался за ним на своем Суркоёне, избивая китайцев, как сокол стаю ворон, так что трупы убитых батыров возвышались кругом него, как горы.

В самый разгар этого боя его догнал Акаяр. Схватив Кульчоро, как кормушку для зерна, он взял его себе подмышку, привязал к себе справа Суркоёна и направился в горную местность Эчкиэлбес. Напрасно старался Кульчоро освободиться из подмышки Акаяра. Великан сказал ему:

- У меня хватит силы на восемьдесят таких, как ты, поэтому лучше не трать силы напрасно и не шевелись.

Несчастный Кульчоро стал тогда сетовать в душе на свою слабость.

- Этот китаец взял меня подмышку, как шапку, и теперь везет, вероятно, в подарок Конурбаю. Я думал отнять у них Тайбуурула, а выходит, что я приехал, чтобы умереть. - Думая так, он заплакал навзрыд. Из глаз его полились слезы, смешанные с кровью.

- О, если бы Семетей, Канчоро, Бакай, Сары-хан или хотя бы один из них знали, что на мою голову свалилась такая беда! О, если бы они были со мной и помогли бы мне! Они бы спасли меня от смерти!

Пока он так думал, Акаяр привез его к горам Эчкиэлбес. Остановившись в горной теснине, на месте, где сливались девять рек, и спутав своего тулпара, великан, обратившись к Кульчоро, стал вспоминать свое прошлое и рассказывать ему:

- Мы с Джамгырчи происходим от одного отца, хотя матери у нас разные. Когда Кошой-аба воевал с китайцами, я только что достиг шестнадцати лет. Тогда я находился в войске Кошоя. С Кошоем не было тогда ни Манаса, ни Алмамбета, ни Бакая, а был с ним только Джамгырчи-хан. Однажды я заблудился вместе с двумя своими товарищами и наткнулся на полчища Нескары и Джолоя. С многочисленными, как муравьи, китайцами Нескары я один дрался семь дней. На восьмой день мой конь был убит пулей, и я попал в плен к Конурбаю. Нескара, проверив меня, отдал приказ не убивать меня, говоря, что из меня может выйти храбрый воин.

Связав мне обе руки и завязав таза, погнали они меня тогда пешком в Бей-джин, посадили там в яму глубиной в сорок обхватов, заставляли учиться у Аджидара, а сами говорили:

- Если мы его оставим здесь, он, присоединившись к Манасу, может причинить нам много бед. Пока он находится в нашей власти, отошлем его в такие места, где бы он не мог ничего узнать о своих.

Сказав это, они связали мне назад обе руки, завязали глаза и гнали меня три года из Бейджина. Они пригнали меня в страну, где живут одноглазые, покрытые шерстью люди, и оставили там жить под надзором их великанов.

С того времени и по сегодняшний день я не знаю ничего о Кошое, Манасе и Алмамбете. В пошлом году Конурбай говорил мне:

- К нам пришли какие-то враги: у Карагула вырвали бороду и усы, а у Алгары оторвали хвост и угнали коней. С этими врагами нам придется воевать.