Глава XI. Семетей. Война Семетея с Конурбаем. Поход на Бейджин

Когда Бакай утром вышел из палатки, он увидел, что у веревочной коновязи стоят только Тайбуурул и Кокчолок, а Кульчоро и Канчоро со своими конями бесследно исчезли. Поняв, что коней угнал Мурадыл, Бакай в гневе стал рвать себе бороду и горько плакать, жалуясь на свою судьбу:

- Когда Манас был жив и стоял во главе народа, ни он, ни сорок чоро, ни все многочисленное наше войско не заставляли меня повторят дважды мои советы, а теперь мои слова не действуют даже на двух сирот!

В это самое время Кульчоро и Канчоро, пешие, усталые, окончательно потерявшие надежду найти своих коней, шли, возложив на шеи свои пояса, по направлению к палатке Семетея. Подойдя, они сказали с горечью:

- Аба! По молодости лет мы допустили глупость, кони наши пропали. Вот наши головы, если хочешь взять их - возьми, - и они протянули свои шеи. Громко рассмеявшись, Семетей ответил:

- Потерянные кони найдутся, не горюйте об этом, - сказав так, сел на Тайбуурула и сам поехал разыскивать коней. Но нигде не было видно их следов, и Семетей в конце концов тоже потерял надежду найти их и вернулся ни с чем.

Чтобы продолжать путь дальше, они решили было ехать по двое на одном коне, но не могли уместиться; тогда Семетей и Бакай поехали верхом, а Кульчоро и Канчоро продолжали путь пешком. Пройдя так некоторое расстояние, оба батыра сильно устали и не в силах были двигаться дальше. Семетей, смотря на них, повернул Тайбуурула и сказал Бакаю:

- Абаке! Эти батыры пешими не смогут двигаться дальше. Если же они вернутся домой и весь народ узнает, что они потеряли коней, им будет, пожалуй,

очень стыдно. Посоветуй, что нам с ними делать?

Бакай ответил:

- Несчастный ты мой, сирота! Давай отведем этих батыров в сторону от дороги,  найдем для них укромное место и оставим их там, а сами поедем. Если нам суждено благополучно вернуться из похода на Бейджин, то заберем их с собой.

Семетей согласился со словами Бакая и приказал обоим батырам остаться в укромном месте. Не достигнув по своей вине заветной мечты, они остались, плача горячими слезами, смешанными с кровью.

Бакай же знакомой дорогой повел Семетея прямо на Бейджин.

Пока они ехали, он все время вспоминал о походе Манаса, показывал, где они тогда останавливались на ночлег и рассказывал, где и с кем они сражались.

Когда они подъехали к одному перевалу, Бакай, остановившись, сказал:

- Когда мы шли походом на Китай, вон там, на вершине горы, Конурбай поставил на страже лисицу. Алмамбет убил ее выстрелом из ружья, но от той лисы остался один лисенок. Теперь он вырос и тоже стережет дорогу. Мы должны захватить его, чего бы это нам ни стоило (82).

Согласившись с Бакаем, Семетей решил напустить на этого зверя Кумайик, собаку Манаса, а Бакай, крадучись и стараясь быть незамеченным, потихоньку заехал на вершину горы и, поднявшись туда, стал бить в свой барабан. От звука барабана из кустов перед ним выскочила и бросилась бежать красная лисица, находившаяся на страже. Длина ее была равна сорока обхватам. Собака Кумайик пустилась за ней в погоню. Не дав лисице уйти далеко, она схватила и загрызла ее.