Глава IX. Семетей. Детские годы Семетея.

После этого происшествия восемь ханов собрались и стали так рассуждать между собой:

- Если в двенадцать лет он легко вырвал руку Тёебалбану, то, когда ему будет семнадцать лет, нам от него не будет житья. Не лучше ли поэтому уничтожить его, пока он молод и мускулы его еще не окрепли?

Замыслив погубить Семетея, восемь ханов стали просить Темир-хана, чтобы он отдал им его, а они женят его на молодой девушке - красавице. Не поняв их обмана, Темир-хан согласился.

***

Семетей не знал о том, что отец его - Манас, мать - Каныкей, а родина - Талас. Считая себя сыном Исмаила, он наслаждался ханской властью и забавами.

В это время Чийырды достигла девяноста пятилетнего возраста. От старости она стала слабой, бессильной и сгорбленной старухой. Ни разу не видела она Семетея. От Каныкей же слышала, что он стал ханом города Бухары.

Однажды Чийырды сказала Каныкей:

- В этом году я должна умереть, перед смертью дай мне возможность хоть раз посмотреть на оставшегося от льва сироту.

Сказав это, она не стала есть, легла на свою постель и больше не вставала с нее.

Не вынеся страданий Чийырды, Каныкей потеряла спокойствие и не знала, что делать. Она решила показать старухе Семетея, но опасалась, чтобы он как-нибудь не узнал правды о своем происхождении. Поэтому, добившись от Чийырды твердого обещания ни о чем не спрашивать Семетея, она вышла на дорогу, по которой он должен был проезжать, окруженный своими батырами, возвращаясь с охоты со своими собаками и соколами.

Встретив его в пути, Каныкей сказала:

- Братец, обожди немного, мне нужно кое-что тебе рассказать.

Семетей остановился, и Каныкей стала рассказывать ему о том, как умер Манас, как их мучили в Таласе, как они бежали, как прибыли под защиту Темир-хана. Так сообщила она ему все пережитое ими с начала и до конца.

- Темир-хан, Исмаил и Семетей - вот те трое, из-за которых я живу в Бухаре.

Братец! Ты должен хоть изредка заезжать ко мне, посмотри, как живет твоя беспомощная тетка-вдова. Войди ко мне в дом и откушай, что есть, о мой хан! - сказав это, она не стерпела и горько заплакала. При виде горючих слез, падающих из глаз Каныкей, у Семетея сердце тоже облилось кровью.

Когда Каныкей привела Семетей в свой дом, ей стало невыносимо горько, что своего родного сына она принуждена называть сыном другого. От горя она вся сгорбилась и подумала: "Какая гнусная и презренная жизнь!". У нее пересохло в горле, и она чуть не вскрикнула, но опомнившись, с трудом постаралась успокоиться.

Увидев обстановку дома, Семетей сказал:

        - Когда Манас был жив,
        Совсем не такой ты была, эдже!
        О я, несчастный!
        Почему я родился после смерти Манаса!
        Как бы я хотел быть сыном его!
        Дорогая моя эдже Каныкей,
        Не эдже бы моей быть тебе!
        Ах, как было бы хорошо, если бы ты была матерью мне!
        О, как хорошо бы было быть сыном Манаса,
        Верблюжонком быть бы моей эдже!
        В Алтае ехавшему Манасу
        Чудесным конем быть бы мне,
        А этой драгоценной бедной эдже
        Быть бы мне сыном!
        Эта горемычная моя эдже
        Не должна была остаться без детей.
        Как она оказалась бездетной?
        А ушедший в другой мир зять,
        Как мог он остаться без наследника?