Глава VIII. Великий поход. Разведка.

С размаху Манас схватил правой рукой за повод Саралу Алмамбета, левой рукой за повод Коктеке Чубака, и с силой рванул их в разные стороны. Потом Манас, стоя на холме, сказал:

- Больше я не буду с вами возиться. Кто сильнее, пусть победит, кто слабее, пусть умирает.

Гнев Манаса отрезвил обоих. Видя, что он разгневан не на шутку, оба утихли и сидели на конях, опешив, не осмеливаясь поднять глаза. Через некоторое время Чубак слез с коня, положив повод коня к себе на шею и подошел к Алме.

- Я видно, потерял разум, и, помчавшись вслед за тобой, нанес тебе большую обиду. Вся вина падает на мою шею. Я поступил грубо. На этот раз прости меня, и пусть обида минует твое сердце. Возьми в залог моего коня, а если этого недостаточно, то возьми и мою голову. Прости меня, Алма!

Искреннее раскаяние Чубака тронуло сердце Алмамбета, и он воскликнул:

- Нет, пусть лучше моего коня я подарю тебе, как залог нашей дружбы. Возьми его, Чубак! Вина лежит на мне: ведь это я, пренебрегая нашей клятвой, уехал в разведку, не сказав тебе ни слова!

И Алмамбет подвел к Чубаку своего коня. Манас спросил Алму:

- Долог ли еще путь, где расположено светлое озеро с хитрой уткой, где лежит перевал с белым архаром? Много ли нужно ехать до народа китайского, что кишмя кишат, подобно муравьям?

Алмамбет поведал Манасу, что быстрые вестники Конура, утка и архар, давно уже известили его о приходе киргизов, что Конурбай уже собрал войско из семисот своих городов и ждет схватки.

Услышав такую весть Манас, не сдержав кипящей в нем отваги, вскочил на коня и воскликнул:

- Ну, тогда я сам первым въеду в Бейджин, сам встречу грудью врага, и сам отправлюсь в разведку.

Но Алмамбет сдержал его коня.

- Подожди, Манас, не спеши! Ты не одет в доспехи, у тебя нет оружия, под тобой не резвится твой Аккула. Если вдруг налетим на несметное войско, Айбанбоз не выдержит долгого боя, его круп не покрыт жиром, он тощ и давно уже не был на отдыхе. Ты останешься с ним в беде, Канкор!

Но Манас не послушал его. Алма не посмел настаивать, и все они двинулись в путь. Два дня, две ночи находились батыры в пути. Наконец, показались снеговые вершины высокой горы Талчоку. Из впадин на склонах горы поднимались высокие ивы. Батыры двигались по косогорам и к вечеру еле-еле достигли вершины.

До Манаса на вершину Талчоку поднимался только Рустем-Дастан, и это было высечено на камне, поставленном на перевале. Когда они подъехали к этому камню, из-за него вдруг поднялась голова страшного аджидара. При виде его скакуны Алмы, Чубака, Сыргака упали на землю от страха. Тогда Манас спрыгнул с коня и направился было к аджидару, но грозный облик Манаса так напугал чудовище, что оно, извиваясь, с ревом скрылось в расщелине скалы.

Батыры заночевали на Талчоку, И Манасу приснилось, что на него с двух сторон ринулись сразу пестрый каблан и черноухий арстан. Манас проснулся в испуге и подумал:

- Если я погибну в этом казате, что будет с моим народом? Чей приказ будут слушать мои войска? Кто станет опорой для затейницы Каныкей?