И.Б. Шинжин. Отражение погребального обряда в эпосе алтайцев и кыргызов
Оригинальная версия: // Эпос "Манас" как историко-этнографический источник. Тезисы международного научного симпозиума, посвященного 1000-летию эпоса "Манас". - Бишкек, 1995. - С. 9-11
Эпос является плодом тысячелетнего устного творения многих поколений народных сказителей-кайчи, певцов-манасчи. В нем отражены, как заметил В. В. Радлов, домашний быт, картины духовной жизни народа, сватовство, скачки, военные походы, поминальные тризны.
Одной из малоизученных проблем следует считать и отражение погребального обряда в эпосе алтайцев и киргизов. При сопоставлении обряда погребений в эпосе двух народов устанавливается много общего и в то же время обнаруживаются большие различия.
В алтайском сказании "Янгар" в бою с врагами погибли богатырь Быйанты, алыпы и воины. Быйанты принадлежал к высшему социальному сословию. После его гибели вместе с телом усопшего в саркофаг положили его лук и стрелы, а рядом, в могиле поместили боевого коня. При погребении вокруг богатыря расположили алыпов, а воинов захоронили отдельно.
Здесь же воздвигли могильное сооружение и Ак-каану, но без захоронения трупа. Он погиб несколько лет назад в сражении на другом месте, но тело его не было найдено. Таким образом, это пример классического кенотафного погребения.
Все могильные сооружения сделаны из местного материала: леса, камня, земли, применялось железо. Далее, победители на стенах каменного сооружения нарисовали свои портреты, оставили надписи о ратных подвигах богатырей и воинов. После окончания всех работ состоялись погребально-поминальные тризны.
Очень важным и интересным примером для археологической науки могут служить сюжеты о захоронении Манаса из одноименного эпоса кыргызского народа. Для возведения могильного сооружения (гумбеза-мавзолея) часть строительного материала добывается за пределами родины усопшего богатыря.
Каныкей, жена Манаса, отправляет караван, состоящий из 800 верблюдов-самцов, на поиски глины. Много мест объездил караван, искали в Андижане, Намангане, но глину нашли только на горе Кюльбе. Когда караван прибыл назад, супруга умершего приказала погрузить глину в чаны и смешать ее с шерстью коров, козлов, а шестьдесят кемечей-силачей она заставила смесить глину на сале. На растопленном сале сбиваются кирпичи. Так Каныкей готовила материал для воздвижения надмогильного сооружения. Цель строительства надмогильного сооружения в алтайском и кыргызском сказаниях ясна: увековечить имя выдающихся богатырей.
Однако Каныкей не стала хоронить Манаса в гумбезе. Она похоронила его тайно, ночью, в тщательно выдолбленном помещении в скале, чтобы воры-враги не ограбили могилу и не осквернили тело усопшего. По ее просьбе мудрый старец Бакай из ствола тополя высек изваяние — деревянного двойника Манаса. Обтянул он его кожей, облачил в саван, положил на табыт и тут люди покрыли изваяние белотканой кошмой. Был совершен похоронный обряд, розданы все подарки, возвращены людям долги Манаса. Как только закончили обманный похоронный обряд, появились воры-враги. Жена покойного оказала им достойное внимание: одарила подарками и отдала изваяние. Воры "не узрели обмана". Они донесли истукан до кургана и опустили на дно ямы. Так воры сами убедились, что воровать-то у Манаса нечего. Это тоже пример яркого отражения в кыргызском эпосе "Манас" классического кенотафного погребения.
Из всего прослеженного следует вывод, что археологические и этнографические данные совпадают со сведениями эпоса о погребальном обряде и все это хранится до сих пор в памяти народа.
Итак, отражение погребального обряда в эпосе алтайцев и кыргызов говорит о том, что эти народы в глубокой древности имели один общий обычай — хоронить умерших по обряду трупоположения, с погребальным инвентарем и конем. Это еще одно доказательство о близости их быта, обычаев, нравов и духовной жизни с незапамятных времен до нашего века.